Постановка
классика
современного
авангардного
театра
Эжена
Ионеско Ц
всегда
праздник. В
текущем
театральном
сезоне
такое
удовольствие
московской
публике
решили доставить
целых два
театра: лУ
Никитских
ворот╗ и лМастерская
П. Фоменко╗.
Последний
из этих
спектаклей
поставил
Иван
Поповски,
еще молодой
и давно
модный
режиссер,
ученик
мэтра Петра
Наумовича
Фоменко.
Ионеско Ц
основатель
театра
абсурда, и
так создал
произведение,
загадки
которого
уже более
сорока лет
решают
различные
режиссеры,
актеры,
театроведы
и зрители. К
ним
прибавилась
еще одна. К
удивлению
московской
публики, в
названии
пьесы
Ионеско
множественное
число (лНосороги╗)
заменено на
единственное
(лНосорог╗).
Интересный
прием! Что
если бы в
Париже был
поставлен
спектакль
по
Островскому
лТалант и
поклонник╗?..
Спектакль,
несомненно,
в манере
Петра
Фоменко: с
яркой
сценографией
и костюмами
во
французском
стиле (художники
Ангелина
Атлагич,
Константин
Лебедев).
Пантомимический
ввод в
действие
пьесы решен
изящно и
умно. Герои
выходят на
сцену,
опускают
монетку в
музыкальный
автомат, и
звучит
французский
шансон
прошлого
века, причем
у каждого
героя своя
тема. Далее
начинается
само
действие,
решенное в
комедийном
жанре. Это
особенно
подчеркнуто
тем, что
после
каждой
забавной
реплики
актеры дают
возможность
зрителю от
души
посмеяться.
Итак, в
городе
появляются
носороги.
Вначале
слышен их
рев, потом их
видят на
улицах, и
постепенно
все вокруг
превращаются
в носорогов.
Абсурд? Да,
это
абсурдистский
театр
Ионеско,
который
писал: лЯ
считаю, что
идея может
быть верна,
пока она не
утвердилась
в умах, а как
только это
случается,
она
переходит в
свою
крайность.
Нарушается
мера,
возникает
какая-то
избыточность,
раздувание,
которые и
делают идею
ложной╗.
Таким
образом, для
Ионеско
главное Ц
идея, а для
постановщика
Ивана
Поповски
главное Ц
явление,
феномен. У
него просто
неким
волшебным
образом
люди
превращаются
в носорогов.
Это даже
забавно, ну,
может быть.
неприятно,
но совсем не
страшно и не
трагично.
Например,
один из
героев,
перед тем
как
превратиться
в зверя,
измазывается
мокрой
землей и с
ревом
убегает. А в
конце
первого
действия на
сцене
появляется
ростовая
кукла
носорога в
натуральную
величину,
видимо, для
того, чтобы
добавить
веселья.
Если
остановиться
на
актерской
игре, то она
характерна
для школы
Петра
Фоменко, она
отменная.
Особенно
удачны
Кирилл
Пирогов в
роли
Беранже и
Наталия
Вдовина (актриса
театра лСатирикон╗)
в роли Дэзи.
Беранже Ц
последний
человек,
который так
и не
превратился
в носорога, и
актер
убедительно
создает
образ
жалкого,
слабого
пьянчуги,
который тем
не
менееотказывается
маршировать
в ногу со
всеми. Его
возлюбленная
Дэзи
сильнее,
оптимистичнее,
чем Беранже.
Она
держится до
последнего,
однако в
финале ее
привлекает
не слабый
одинокий
человек, а
сильные и
многочисленные
монстры, к
которым она
и уходит.
Остальные
роли
сыграны
умело, но, к
сожалению,
неинтересно.
Они
представляют
собой некие
маски Ц линтеллигент-соглашатель╗
(Дюдар), лсклочник╗
(Ботар), лортодокс╗
(Жан). Для них
не было
найдено
оригинального
режиссерского
решения.
Финальный
монолог
Беранже, по
мысли
Ионеско,
является
кульминацией
спектакля.
Сломленный
человек сам
просится в
носороги, да
уж поздно, не
берут.
Последний
человек на
Земле и куча
носорогов Ц
страшная
картина, не
правда ли? К
сожалению,
эту
картинку
почему-то
решили не
показывать.
Ни трагизма,
ни ужаса нет,
просто finita la comedia.
Интерпретируя
Ионеско,
Иван
Поповски
хотел
избежать
грубых
аллюзий (хотя
неприятие
фашизма
является
личным
опытом и
судьбой
драматурга).
Отбросив
антитоталитарную
направленность
пьесы,
режиссер не
предложил
другой идеи,
определяющей
смысл
постановки.
лНосороги╗
имеют
богатую
сценическую
историю, эту
пьесу
ставили
сотни раз в
десятках
театрах
лучшие
режиссеры. К
ней
неоднократно
обращались
и в Москве
начиная с 80-х
годов (впервые
Ц на сцене
Театра на
Юго-Западе В.Беляковича),
и многие
театралы
прекрасно
помнят,
какое
впечатление
она
произвела
на публику,
привыкшую к
совсем иной
драматургии.
В известной
степени она
явилась
откровением
и попыткой
осмысления
явления
тоталитаризма.
По Ионеско: лЕсвобода
Ц это вовсе не
игнорирование
законов и
норм.
Свобода
воображения
не есть уход
в
ирреальное,
не есть
бегство Ц
напротив,
это
дерзость
творения.
Творить,
изобретать Ц
не значит
прятаться
от жизни,
страшиться
ее. Пути
воображения
неисчислимы,
сила
воображения
не ведает
границ╗.
Ольга Вайншток, "ТЕАТРАЛ"